Раскрашивая дуги

Раскрашивая дуги #

Родился Сергей Геннадиевич Нечаев в 1847 году в Иваново-Вознесенске, в семье бедного мещанина, сына вольноотпущенной. Юность его была сурова, но уже тогда Сергей был несгибаем и упрям.

«Сергей помогал дедушке раскрашивать дуги. Отец у нас писал вывески, а дедушка не мог. Затем С. Г. играл на флейте, не очень хорошо. Из-за этого ссорился с дедушкой. Дедушке надоедала игра, и он кричал: “Сережа, да ты перестанешь ли? Перестанешь?!”» — из воспоминаний сестры Нечаева, Фаины Геннадиевны Постниковой. Очень характерная зарисовка, любителям психоанализа на заметку; отлично представляется непокорный, со сросшимися бровями малец Сергунька, мрачно и целеустремленно дудящий во флейту, это орудие великого бога Пана, и старый раздражительный дедушка, грозящий ему морщинистым пальцем.

С четырнадцати лет Сергей начинает помогать в работе отцу, большому мастеру сервировки барских столов. Нечаев-старший, судя по всему, был человек слабовольный и большой любитель выпить. Можно представить, каково было гордому и строптивому парню наблюдать пьяное унижение отца перед вальяжными, разомлевшими от водки и грибочков баричами, — и унижаться — человек с таким характером не мог в этом случае не почувствовать себя униженным — перед ними самому, может быть даже прилюдно получать от подвыпившего папеньки подзатыльники… Это не могло на него не повлиять. Впрочем, психоанализ Сергея Нечаева — вовсе не та цель, которую мы здесь ставим перед собой. Нечаев интересует нас не столько как личность, сколько как явление — хотя, конечно, личностью он был исключительно сильной.

Гимназический курс Сергей Геннадиевич освоил самостоятельно, ибо семья его не имела средств даже для того, чтобы обеспечить ему начальное образование. Уже в самые нежные годы он был человеком жестким и волевым.

Заключительный штрих к беглому описанию молодого Нечаева: существует письмо от его бывшего репетитора, педагога Дементьева, отправленное Сергею в 1865 году. «Ты будешь моим наставником в вопросах нравственности», — пишет Нечаеву педагог. Это знаменательно вдвойне: во-первых, потому, что во время написания письма Дементьеву было целых тридцать шесть, а Нечаеву всего восемнадцать, и это говорит о большой личной силе последнего; во-вторых, потому, что Нечаев призывается педагогом быть наставником не в вопросах раскрашивания дуг, например, но в нравственных вопросах, т.е. человек, который напишет позднее, что он «презирает и ненавидит во всех ея побуждениях и проявлениях нынешнюю общественную нравственность», что «нравственно для него все, что способствует торжеству революции. Безнравственно и преступно все, что мешает ему», в самые молодые годы обладал большим нравственным авторитетом, по крайней мере, в глазах своего учителя.

Назад По ту сторону добра и зла Имеющий право Вперёд